Ночью было непривычно тепло. Спал без флиски, к утру запарился и лежал в расстегнутом спальнике. Был ночью дождь или нет, не помню. Сегодня нам торопится некуда. За день надо пройти всего 10 км. С утра долго валялись и собирались. Пока кипела вода, дописывал дневник за пропущенные дни и списывал на накопитель не списанные флешки. Вылезли на насыпь и пошли сначала по ней, но быстро надоело прыгать по шпалам, и спустились на дорогу. По дороге мотаются машины, и, вообще, чувствуется близость жилья. Идем бодро, можно сказать бежим, но часто скидываемся посидеть — торопиться нам некуда. Увидели велотуристов. Шмотки еще чистые, и смотрятся они гламурно. В группе 5 девушек и парень. Скоро их ждет глубокий брод. Тепло, и через тучки светит солнце. Активизировались комары. Неожиданно вышли к Октябрьскому и удивились этому. К концу похода человек становится выносливей. Пришлось отложить передых и пройти через поселок. На остановке сидит народ, видимо, скоро будет автобус. Сели отдохнуть на травке рядом с огромной сосной.

Смотри, не смотри, а поход кончился...

Рядом с п. Октябрьский.

Игорь, наконец-то, сломал витиеватый сучок можжевельника, который таскал с собой уже 7 или 8 дней. Светит солнце, жужжат насекомые и поют птички. Благодать. Ничто не напоминает о том, что 3 дня назад мы шли по тундре во всей одежде и перчатках, мерзли на перекурах и грелись ходьбой. До шести вечера, когда за нами должны приехать Лена с Ильей, еще 2 с половиной часа, и решаем пообедать у реки Хариусная. Как только залили сублиматы пошел сильный дождь. Как-же обедать без дождя, неправильно это. Изрядно промокли и промочили раскиданные шмотки. Собрались и вылезли на дорогу, встречать Лену с Ильей, и заодно немного просохнуть на ветерке. Потом мы ехали в машине и слушали рассказы о цветочных выставках. Я пригрелся и начал активно сохнуть, и мое стекло в машине запотело. Потом я умывался теплой водой - удивительно приятное занятие. Потом мы ели картошку с мясом, из горшочков, и смотрели по телеку на тот бардак, что устроил саакашвили в Осетии. Потом нас посадили в поезд. Потом мы долго тупили с номерами мест и перекладывались с места на место. Потом, в Полярных зорях, нарисовалась какая-то стремная бабуля, и в ультимативной форме попросила меня уступить ей нижнее место, бога ради. Вяло поотказывался. Понял, что послепоходный вечер полюбому испорчен и полез наверх спать.